Исторической точности ради, необходимо добавить, что король Кардош, как и все его многочисленные предшественники, философского камня не нашел, вообще ничем алхимию не обогатил. Зато чисто случайно, желая достичь чего-то совершенно другого, сотворил рецепт изготовления великолепного напитка, по сей день пользующегося большой популярностью, под названием «келимас Кардоша». По этой причине многие выпивохи имеют обыкновение первый тост поднимать в память короля Кардоша…

Именно чарочку «келимаса Кардоша» Сварог себе налил, садясь за доставленные из Горрота бумаги, вышедшие из-под пера начальника тайной полиции. Лысый коротышка изо всех сил пытался доказать Сварогу свою полезность — и, надо сказать, это у него получалось. Он нарисовал обширный, детально проработанный, крайне убедительный, без единого логического изъяна проект заговора, который в ближайшее время с большим шумом и оглаской собирался эффектно разоблачить. В заговор было вовлечено немало важных персон: флотские и армейские офицеры и генералы, банкиры и крупные купцы, чьи интересы в первую очередь связаны были с островом Дике, вмиг лишившиеся своего добра владельцы рудников и копей, хозяева пещер, где добывают пещерный жемчуг, владельцы лесов красного дерева, крупных лесопилок. Прицепом шли судовладельцы, завязанные на перевозке дорогой древесины и прочих природных богатств острова, несколько биржевиков, парочка влиятельных журналистов, работавших на вышеупомянутую публику… Вся эта компания, как вскорости окажется, строила злодейские планы убийства вдовствующей королевы и намеревалась приставить регентом к принцу своего человека, а все ключевые посты в королевстве заполнить своими ставленниками. Хватало жутковатых деталей, способных ужаснуть обывателя, имелись надежные свидетели и внедренные к заговорщикам агенты тайной полиции. История обнаружения и полного разоблачения заговора напоминала добротный приключенческий роман.

Все это, конечно, была брехня от первого до последнего слова, выдумка чистейшей воды, поклеп и навет. Но что поделать; если не было другого способа разгромить довольно влиятельную группировку, состоявшую из всех вышеперечисленных? Конечно, никаких заговоров они не строили — но откровенно давили на Литту, требуя санкционировать крупномасштабную военную операцию, чтобы вернуть Дике Горроту. Сварогу эти планы решительно не нравились. Вот и пришлось… С разгромом сторонников отвоевания Дике, автоматически приобретала немалый вес и выходила на передний план другая группировка, с совершенно противоположными целями. Такие же флотские и армейские чины, такие же банкиры, купцы, биржевики и горнозаводчики — но не имевшие на Дике ни малейших интересов, а потому относившиеся к судьбе острова довольно прохладно. Их интересы были направлены как раз в противоположную сторону, идею они вынашивали другую: ударить по погрязшей во внутренних противоречиях и ослабевшей Святой Земле, захватить, в первую очередь, тамошние богатые золотые и медные рудники. Вот это интересы Сварога никоим образом не ущемляло, наоборот, все, что отвлекало внимание влиятельных горротских кругов от Дике, его только радовало.

«Ну да, форменный тридцать седьмой год, — философски подумал он, — отложив последнюю страницу. — А что еще делать? Гораздо предпочтительнее запихнуть за решетку сотню человек, чем впутываться в очередную войну, тратить массу денег, терять военные корабли и людей». Чтобы успокоить легонько попискивающую совесть, он решил: ни одного смертного приговора не будет, сидеть они будут в относительно комфортных условиях, а лет через несколько, когда они в результате отсидки растеряют всякое влияние и значение, можно их потихоньку выпустить, подогнав под какую-нибудь памятную дату или особо торжественное событие большую амнистию, которая затронет не только «заговорщиков».

Он налил себе еще чарочку, отодвинул кресло, откинулся на спинку, вытянув ноги, включил свой музыкальный центр и какое-то время прикидывал, что именно из Тарины Тареми запустить первым. Душа просила чего-нибудь бравурного, напоминающего лихие военные марши, — чтобы взбодриться, отогнать дурное настроение и легонькую хандру… Ага!

Он глотнул келимаса и прикрыл глаза, стараясь отогнать хандру. Понемногу более-менее удавалось.

Сварог машинально отметил: моржи, и в самом деле, обитали на Таларе до Шторма, это достоверно установлено — в Саваджо, помимо прочих увеселительных заведений, есть парочка неплохих зоопарков, и один из людей Канцлера видел там моржа. Вот только потом вымерли, бедолаги, как и прочая фауна, обитавшая возле полюсов, — исчезли льды. На Сильване, правда, и после Шторма остались приполярные холодные области, так что зверье благоденствует.

Сам сидишь сейчас, как обрюзгший морж… Дурное настроение было вызвано вовсе не моральными терзаниями по поводу вымышленного заговора, который вскоре отправит за решетку сотню человек. Не было никаких таких моральных терзаний. Причина в другом…

Глэрд Баглю разводил руками: информации о реальных Зеркальщиках у него нет, если не считать прекрасно знакомого самому Сварогу случая с глэрдом Рейтом, когда именно в его замке облюбовали зеркало пришельцы с неведомых дорожек. Снабдил Сварога тремя толстыми старыми книгами, из которых габаритами и толщиной выделялся ученый труд под названием «О злокозненной нечисти, Зеркальщиками именуемой, о злодеяниях их и вреде, честному люду наносимом». Сварог по дороге в Латерану полистал их в самолете. «Ученый труд», как и два других фолианта, оказался не более чем сборником страшных сказок, разве что оформленным более наукообразно, чем остальные две книжищи. Как тогда говорила юная хозяйка замка Барраль: «С малолетства помню, как пастухи рассказывали страшные сказки про зеркала, зазеркальные омерзительные страны, про чудовищ, что оттуда вылазят, кровь пьют и порчу наводят…»

Вот именно. Просто в Глане народный фольклор отводит зеркальщикам гораздо больше места, чем в других странах, только-то и всего. В Ронеро больше всего песен и сказок о зверях-оборотнях (что, несомненно, вызвано близостью Каталауна с его чащобами). На Сегуре больше всего легенд, сказок и баллад о всевозможных морских чудовищах, диковинах и ужасах — как, впрочем, и на других крупных населенных островах. И что?

Вообще-то, не приходится сомневаться, что порой из зеркала и в самом деле могут вылезти какие-нибудь злобные твари, — самого в замке навещали, убили верного домового. Вот только ни одну из приведенных в трех томах историй нельзя проверить и доказать ее реальность — ищи ветра в поле, столетия прошли…

Он полистал «ученый труд», сердито плюхнул его на стол, глянул на часы и решительно вышел в приемную. Сказал статс-секретарю:

— Схожу-ка я на бал. Прилетит Интагар, ищите там…

Развеселую мелодию райды он услышал еще издали — но, пока дошел, она умолкла, кончился танец. И тут же заиграли ванжиль. Как всегда, ярко освещена была лишь середина зала, где танцевали, а по периметру, для удобства влюбленных парочек, царил полумрак. Особых вольностей на диванчиках, конечно, не допускалось, танцы в королевском дворце, как их ни именуй, все же не маскарад — но подержаться за руки и пошептаться имелись все возможности.